Пять этажей тишины. Репортаж из красной зоны, где больше года борются с ковидом и смертью 29 июля 2021 г., 08:51, ИА "Амител" "Мы мечтали вернуться к нормальной жизни, но эта жизнь поставила нас на место"
Красная зона ковидного госпиталя в горбольнице № 4 / Фото: amic.ru / Екатерина Смолихина Больше 20 ковидных госпиталей развернули в Алтайском крае за лето – из-за постоянно ухудшающейся эпидобстановки. Хотя ещё весной, когда количество заболевших неуклонно снижалось, госпитали сворачивали, возвращая медучреждения к привычной жизни. Готовились к этому и в горбольнице № 4 Барнаула ("Стройгаз"). Но не успели: с июня количество заражённых вновь начало расти, и госпиталь всего за пару недель оказался заполнен почти на 100%. Корреспонденты amic.ru Саша Соколов и Екатерина Смолихина провели всего час в красной зоне ковидного госпиталя, но за это время прочувствовали, насколько тяжело (и морально, и физически) там работать. А заодно узнали, кого больше всего "косит" третья волна, как пациентов поднимают на ноги и каково это – больше года работать в красной зоне. Санпропускник. В красную зону – в домашних тапочках Четвёртая горбольница всегда была обычным учреждением, где оказывали медпомощь по самым разным профилям. Весной 2020 года, с приходом пандемии, "Стройгаз" превратили в "сортировочный пункт": сюда привозили всех с пневмонией, чтобы уточнить диагноз и в случае коронавируса направить на лечение. А летом прошлого года здесь развернули полноценный ковидный госпиталь. В таком режиме больница и действует до сих пор. На тяжёлой двери подсобки маркером криво выведено слово "Госпиталь". И указано: "Дверь открывается в 5 утра, закрывается в 22 вечера". Теперь это и есть "парадный" вход в учреждение. Внутри – небольшой тесный коридорчик, где суетятся врачи и толпятся посетители с передачками. Это последнее место в госпитале, где громко и отчётливо слышны человеческие голоса. В кабинете справа – "командный пункт", где ведут всю документацию. Слева – ординаторская, переделанная из обычной смотровой. Здесь готовятся к смене медики, которые работают в красной зоне. Она – в самом конце коридора, за неприметной дверью. "Ну что, защитный костюм надевать умеешь?" – поинтересовалась главврач больницы Анна Каркавина. "Да откуда ж, я в красную зону, знаете, не каждый день хожу", – извиняясь, объяснился я. Оказалось, ничего сложного нет. Медики настолько привыкли, что одеваются за минуту. Сначала надеваешь первую пару (!) перчаток. Затем – комбинезон химзащиты: вставляешь ноги, а уже потом "упаковываешься" в него весь. Перед тем как затянуть капюшон, нужно надеть респиратор. А чтобы инфекция точно не проникла внутрь, костюм заклеивается липкими лентами. Поверх костюма – ещё одна пара перчаток. И поверх всего этого надеваешь защитный экран. Дышать в такой экипировке очень тяжело. Уже через пару минут начинаешь потеть, а экран становится мутным. Надеть костюм – плёвое дело, но вот носить его – настоящая мука. За час я к этому так и не привык. Врачи же за год работы в красной зоне приноровились. "Я уже год тут работаю, с самого начала. Можно сказать, в домашних тапочках по красной зоне хожу. Первое время в защите мне было очень тяжело. Буквально задыхалась. Тем более что это был разгар лета, как и сейчас. Очень жарко. А я ещё и очки ношу: в них ты вообще ничего не видишь. Но со временем мы ко всему этому привыкли, приноровились. Научились правильную одежду под них надевать, правильно дышать, обрабатывать экраны раствором для очков. И сейчас уже это обмундирование почти не замечаем", – рассказывает завотделением госпиталя Екатерина Колыхалова. Всего в госпитале трудится около 360 медработников. И в красную зону они ходят в несколько смен: одна бригада проводит с больными шесть часов. Попил чаю, экипировался по полной – и шагнул за ту самую неприметную дверь. Ровно так же поступил и я. Этаж 1. Инопланетяне и скафандры За дверью в красную зону – гораздо тише. Во-первых, людей в коридорах практически нет. А во-вторых, в костюме мир звучит приглушённо: так, будто тебя погрузили под воду. Можно даже подумать, что здесь вообще никого нет. Но в красной зоне "четвёрки" сейчас лечатся больше 350 человек, рассказала Каркавина. Первый этаж госпиталя – приёмный покой, куда привозят пациентов с серьёзным подозрением на ковид. В коридоре на лавочке сидят две женщины средних лет и молча ждут своей очереди на обследование. То, что здесь живёт ковид, чувствуется сразу. Вернее, слышится: одна из женщин с трудом пытается сдержать кулаком пробивающийся кашель. Но ничего не выходит: громкий звук, похожий на лай, раздаётся эхом по коридору. "Сижу тут минут двадцать уже. Сказали, скоро примут. На скорой из дома привезли. Совсем плохо стало. Дышать тяжело", – объяснила она. Медсестра тут же измерила ей сатурацию: 96%. Это считается не критичным: может немного подождать в коридоре. Женщина старается вести себя спокойно, но нервозность выдают трясущиеся руки, которые она постоянно трёт друг о друга. Оно и понятно: ещё полчаса назад лежала дома, а теперь готовится стать пациенткой ковидного госпиталя. Тех, у кого сатурация от 90% до 95%, сразу заводят в кабинет и подключают к кислороду. Для них в приёмной подготовлены специальные кушетки: лёжа дышится легче и проще. Поток поступающих иногда очень большой, поэтому на первом этаже организовали сразу несколько временных палат с кислородными койками. А кому-то из поступающих пациентов уже и этого недостаточно, чтобы выжить. Как, например, исхудавшему старику, который лежит, не шевелясь, на каталке в смотровом кабинете. Его привезли в очень тяжёлом состоянии, поэтому сразу готовят к ИВЛ. "Сейчас мы его оформим и в реанимацию", – объясняет медсестра. Возникает ощущение, будто все "постояльцы" ковидного – неведомые инопланетные существа. Пока они сидят, немного нервничая и недоумевая, в домашней одежде, вокруг вертятся и "изучают" их люди в белых "скафандрах". Глухим, еле различимым голосом пытаются выспросить больных об их самочувствии, температуре и прочем. Внезапно на весь коридор раздаётся громкий и тревожный "дзынь": скорая привезла ещё одного пациента. В госпиталь в сопровождении медиков зашла пожилая женщина. В руке – спортивная сумка с вещами, на случай госпитализации. Так же, как и остальных, её сразу окружают медики. Всем поступающим делают КТ лёгких и берут мазок на ковид. Раньше для этого приходилось обращаться в лаборатории и возить пациентов в Диагностический, объясняет специалист алтайского Минздрава Жанна Вахлова. Но за год работы в госпитале обзавелись собственным томографом и закупили экспресс-тесты. Теперь всю диагностику делают на месте. На одного пациента, по словам главврача, уходит около получаса. "Но это в спокойное время, когда очередей нет. А у нас тут бывает всякое", – подчёркивает Каркавина. В среднем через приёмный покой четвёртой горбольницы проходит от 40 до 60 человек в сутки. Уже на первом этаже я понял, что хочу домой. Туда, где никто не кашляет и не нервничает. Дышать в маске невозможно, под костюмом ручьём льётся пот, а к медикам приходится с огромным трудом прислушиваться. И ведь нужно ещё понять, к кому именно прислушиваться: в "скафандрах" почти все одинаковые и не видно, кто говорит. Но домой было рано, ведь это только "прихожая" госпиталя. Настоящая "жизнь" больницы кипит на этажах выше. Этаж 2. "Помру здесь, наверное" На втором этаже – ещё тише. Только еле слышные голоса пациентов изредка доносятся из палат. Здесь лежат больные, которым не требуется интенсивная терапия. Причём лежат буквально повсюду. Любые помещения больницы, которые в "мирное" время использовались, например, для подсобных нужд, теперь превратили в палаты. Так, в комнате с красной советской надписью "Столовая" лежит молодой парень и смотрит на смартфоне кино. На соседней кровати спит мужчина средних лет. Все – в кислородных масках. А на стене у каждой койки – флакон-дозатор, которым медики регулируют подачу кислорода. Пандемия превратила это вещество из, казалось бы, расходного материала в настоящее лекарство, объясняет врач госпиталя Маргарита Славнова. "У нас ко всем койкам он теперь подведён. А там, где не подведён, стоят кислородные концентраторы. Поверьте, самое страшное – видеть, как человек у тебя на глазах задыхается. А сейчас у нас все дышат. Подбираем дозу кислорода, чтобы пациент с максимальным комфортом перенёс заболевание и быстрее выздоровел", – рассказывает медик. Несколько раз в сутки всем пациентам замеряют сатурацию. Данные собирают в единый лист: так, чтобы было видно, на какого больного обратить особое внимание при обходе. На случай, если кому-то резко станет хуже, к каждой кровати прикреплён листок с данными пациента. Там указаны ФИО, возраст, диагноз, дата поступления и другие обозначения, понятные только врачам. Это помогает медикам быстрее сориентироваться, как помочь человеку. Например, у одной из коек указано: 81 год, поступил две недели назад, двухсторонняя пневмония. На кровати – беспокойный дедушка. Увидев врачей, он пытается снять маску и встать, чтобы поговорить. "Вы чего, не нужно. Лежите так, в маске. Говорят, у вас сатурация очень низкая, дедуль. Давайте-ка измерим", – укладывает его обратно медсестра. "Ничего мне здесь не помогает. Помру скоро, наверное", – твердит старик куда-то в потолок. С тем, что лекарства не помогают, врач Екатерина Колыхалова не согласна: "Положительная динамика есть. Нужно и дальше под кислородом лежать и наблюдать". И добавляет, что дедушка сам по себе очень "неспокойный". Осмотр на этом закончили, а мужчина продолжил бубнить что-то еле разборчивое в кислородную маску: "Помню, была у меня жена..." Я так и не сообразил, как врач хоть что-то поняла из осмотра. Я только успевал вертеть головой, чтобы разглядеть пациента через запотевший экран. И старался выбрать позу, чтобы промокший от пота костюм не прилипал к телу. Медики же успевают записать все данные, пообщаться с пациентом (и как-то всё расслышать в этом костюме), а также скорректировать в случае необходимости лечение. На соседней кровати – 71-летний бойкий и улыбчивый мужчина. В госпитале он провёл уже две недели. И уверяет, что чувствует себя хорошо. "Дышится очень легко. Таблетки, капельницы – красота. Когда на скорой забирали, я думал, что умру здесь. Три дня температура была. Сказали, не сбивать. Ну я терпел, терпел, а потом уже не смог. Пошёл, сдал мазок и попал сюда. А под кислородом совсем по-другому всё стало. Быстро пошёл на поправку. Кормят тоже нормально. Лежу себе, ничего не делаю. Очень хочу домой уже. Делать тут нечего. Надеюсь, в понедельник выпишут. Не знаю даже, где заболел. Из квартиры-то почти не выхожу. Может, в подъезде где-то. Чёрт его знает", – объясняет пациент. Но таких, как почти здоровый дедушка, очень мало. "Бессилие" – слово, максимально точно описывающее атмосферу ковидных палат. Это совсем не похоже на обычную больницу, где уставшие от постельного режима пациенты ведут оживлённые беседы. Здесь практически не смотрят кино и не читают книг. В основном люди просто лежат. Даже если выздоравливающ