Stay updated with breaking news from Announcement did. Get real-time updates on events, politics, business, and more. Visit us for reliable news and exclusive interviews.
Produktionsausfälle: Was Beschäftigte in der Energiekrise beachten müssen manager-magazin.de - get the latest breaking news, showbiz & celebrity photos, sport news & rumours, viral videos and top stories from manager-magazin.de Daily Mail and Mail on Sunday newspapers.
Талибы не разрешили афганским девочкам вернуться в школы и продолжить обучение ukranews.com - get the latest breaking news, showbiz & celebrity photos, sport news & rumours, viral videos and top stories from ukranews.com Daily Mail and Mail on Sunday newspapers.
Медсестра ковидного отделения рассказала, как медики работают в третью волну пандемии «Идёшь на смену и боишься: повезёт тебе на этот раз или нет? Хоть и в защите, и с прививкой, а всё равно боишься», – рассказывает медсестра терапевтического отделения Шелеховской районной больницы Елена Волкова. Она работает на ковиде с начала третьей волны пандемии. Вторую волну пропустила – была в декретном отпуске. Когда настало время возвращаться на работу, оказалось, что выбор небольшой: уволиться или работать с ковидом. Ничего другого в больнице просто не осталось. Работа медсестёр сильно изменилась. Елена рассказывает, как именно. «Нельзя показывать страх пациентам. Больной и так паникует, а если увидит твою неуверенность, ему станет ещё хуже» – Больше всего страшно за близких. У меня младшей дочке три года, старшей – семь лет. После смены ведь домой идёшь. Сразу в душ, моешься, трёшь себя. А всё равно страшно принести заразу. Но выхода нет. Невозможно на весь ковид изолироваться от близких. Да и какой смысл? Они могут где угодно заразиться. Я привилась ещё в апреле и думаю, что это хоть какая-то гарантия. По моему личному опыту, прививка помогает. Есть люди, которые болеют после прививки. Но там есть много разных факторов. Нужно, чтобы время прошло, антитела выработались. А у нас все бросились вакцинироваться, когда люди болеют через одного. Поэтому и заражаются, наступает паника: ой, прививка не помогает. Мои наблюдения показывают – привитые болеют не так сильно или совсем не заражаются, даже находясь в контакте. У нас в больнице медики не болеют, по крайней мере – в моём окружении. Я иногда слышу, что кто-то заболел, но лично таких коллег не знаю. Хотя во вторую волну болели многие врачи и медсёстры. У нас в больнице все привиты. Думаю, люди боятся прививаться оттого, что мало знают. Где-то прочитают страшилку в Интернете, и начинается. Но ничего такого в этой прививке нет. Она такая же, как все наши календарные прививки. Я собираюсь ревакцинироваться, как только пройдёт полгода. Сейчас нужно очень беречь себя и своих близких. Пережить это нужно. «Если кто-то выписался или умер, на его место сразу везут другого» Мест в стационаре не хватает. Если кто-то выписался или умер, на его койку сразу везут другого. В обычное время у нас в отделении терапии было 50–60 коек. Сейчас в два раза больше. Подставляют кровати, диваны, каталки – всё, что можно. Палаты уплотняют, в коридорах даже лежат. Если раньше люди возмущались, то теперь радуются – всё-таки в больнице. Все понимают, какая тяжёлая ситуация. Ощущается нехватка лекарств. Мы приходим на смену, старшая медсестра бежит, выбивает лекарства. Доказывает, что нам на смену нужно именно такое количество. Тут пятьдесят на пятьдесят, что мы их получим. Я тоже была возмущена поначалу, но ничего не поделаешь. В этом трудно кого-то винить. Просто так сильно выросла потребность, что производство не справляется. У нас перебои именно с противоковидными препаратами. Они дорогие. Тяжёлым пациентам мы говорим, что они могут приобрести их за свой счёт. Некоторые возмущаются. Мы не настаиваем, это право пациента – выбирать, либо лечиться в ускоренном темпе, либо тем, что есть. Бывает, не назначают, но пациенты сами проявляют инициативу. Мы объясняем: «Препарат дорогой, а вы можете справиться без него». Но люди всё равно покупают. Кислорода тоже не хватает. У нас терапия не оборудована кислородной разводкой, это приспособленное отделение. Было всего несколько палат с кислородом. А сейчас кислород нужен хоть и не всем, но многим. Используем переносные кислородные аппараты. Таскаем их от одной кровати к другой. Как только человек начинает держать сатурацию, перекатываем другим. Есть доктора-умельцы, они научились делать разводку от одного баллона на двух-трёх человек, чтобы подышали. В начале кислородных станций было ещё меньше, потом привезли откуда-то. Обещают ещё добавить. Странно, конечно, что мы оказались не готовы к третьей волне. Предупреждали же. Я сама легкомысленно относилась. Сидела в декрете и думала, что меня это не коснётся. Ну, обычная пневмония, что панику-то раздувать. Когда вышла и посмотрела – поняла, что это не обычная пневмония. Из минимального поражения за три дня может развиться максимальное. И нельзя сказать, от чего это зависит. Иногда приходишь на смену, человек вроде стабильный. А на следующую – уже взять нечего. Бывает и наоборот. Сегодня плохо, через сутки – бодряком. Сейчас уже и от возраста не зависит. Молодые лежат. Были девушки 16 и 18 лет. Они болели не тяжело. «Я не могу читать комментарии в Интернете, когда медиков ругают» Работа в ковидном отделении отличается от любой другой. Сутки работать – очень трудно. В костюмах тяжело. Сейчас лето, жара. Мы выходим, конечно, пару раз из «красной зоны». Нужно поесть, сходить в туалет. Но особо не уйдёшь. Нас четверо медсестёр на отделение в 120 человек. Уходим по очереди. Первая пара передохнула, потом вторая. Всем уйти нельзя, вдруг кому-то резко станет плохо. Пока наденешь этот костюм, потратишь много времени, которого нет. Экстренных ситуаций возникает много, из-за этого вчетвером сложновато справляться. Например, нужно отвезти в реанимацию. А люди-то разные, иногда весом по сто килограммов и больше. А во мне самой – всего 45. И многие медсёстры у нас маленькие, хрупкие. Но всё равно это нам приходится делать, больше некому. И в морг нам самим приходится возить. Как? Вместе дружно берём, перекладываем, переносим на каталку и везём. Каждую смену такое бывает. И никогда не знаешь, чем утро начнётся. Я порой не могу читать комментарии в Интернете, когда медиков ругают. Может, мы не всё правильно делаем, но многое от нас просто не зависит. Система как-то не организована. Почему не разведены потоки в поликлиниках, я не понимаю. Ведь там все в одной очереди. Если и не болеешь – заразишься. Например, люди жалуются, что не могут дозвониться до отделения, не могут узнать о состоянии родных. Во время последней смены позвонила девушка. Я взяла трубку. Говорит: «Почему моей маме не поставили укол? Медсестра зашла в палату, оставила лоток с лекарствами и куда-то ушла». Я объясняю: «Медсестра не просто так ушла, наверное возникла экстренная ситуация. Может быть, кому-то плохо стало. Вернётся и всё поставит». Представляете, у нас сто человек – и у всех родственники. Я понимаю, человек переживает, ему нужно поговорить. Но у меня абсолютно нет на это времени. Мы за смену, пока в костюме, садимся только для того, чтобы документы заполнить. И разговоры по телефону мы просто не можем себе позволить. Пришлось сказать девушке: «Пока я тут разговариваю с вами, могла бы поставить укол вашей маме и той маме, которая рядом лежит». Возможно, девушка обиделась и тоже пойдёт писать гневные комментарии. Звонков очень много. В отделение никого не пускают. Люди не видят своих родственников, только общаются по телефону. А пациенты паникуют. И тогда родственники тоже начинают паниковать и накручивают врачей, минздрав, Роспотребнадзор. После этого министерство начинает звонить нам, отчитывать. А ты на смене и так видишь больных, страдающих людей. Тебе тяжело на это смотреть. И после этих звонков и скандалов становится вообще невыносимо. Порой думаешь: взять трубку или пройти мимо? И начинается волна возмущений: не берут трубку, до них не дозвониться. Необходимо прямо посадить человека на телефон, и пусть он сидит и отвечает на вопросы. А врачей и медсестёр от этого освободить, пусть занимаются своей работой. Но, видимо, людей не хватает. «Кормим с ложечки, как детей» На одну медсестру приходится примерно по 30 человек. Мы стараемся каждому уделить внимание, насколько это возможно. Процедур много, писанины много. А есть пациенты, которые поесть и попить сами не могут. Покормить их – это ведь не быстро. Кормим с ложечки, как детей. А они даже жевать не могут. Или другая проблема: надо выпоить им таблетки, а они не в состоянии проглотить. Тогда я размачиваю таблетки в воде, ложечкой выпаиваю. Или из шприца заливаю в бульон, в супчик. У нас целая система. Пациенты реально становятся как дети. Везут к нам тяжёлых, конечно. Скорая привозит, а положить некуда. И что делать? Обратно не увезёшь человека. Я наблюдала одну смену – с утра стоят две скорые около приёмного покоя. Понять не могла, в чём дело. Мне объяснили: иногда под утро привозят, а мест нет. У них в салоне есть кислород. Они человека поддерживают и ждут, когда появится место: либо кто-то выпишется, либо ещё что-то. Только из отделения один спустился на выписку, тут же на его место приходит другой. В реанимации оборудовали дополнительные места. Но их всё равно не хватает. Люди лежат на каталках. Реанимация всегда полная. Если места не хватает для тяжёлого пациента, стараемся сами что-то делать. Если нет свободного аппарата ИВЛ, что делать-то? Молиться только? И это порой в ход идёт. Уговариваем: «Ну доживи, пожалуйста». Наверное, это больше нам самим помогает. Ты разговариваешь и вроде что-то делаешь, поддерживаешь. Не знаю, понимает ли хоть что-то человек, которому очень плохо. Иногда реагируют. Подойдёшь, погладишь его, укроешь или, наоборот, оботрёшь – моргнёт или улыбнётся. Есть те, которые не могут реагировать. Но мне самой так легче. «Первое время я ложилась спать и видела лица тех, кто умер» Главное, когда приходишь домой, надо всё из головы выкидывать. Забывать. Тогда ещё можно передохнуть. Первое время я ложилась спать и видела лица тех, кто тяжёлый, кто умер. Потом научилась отключаться, иначе можно с ума сойти. Не сразу стало получаться. Но я понимаю: своими переживаниями никому не поможешь, только сам вымотаешься, и не будет сил на работу, на своих родных. Нельзя показывать страх пациентам. Больной и так паникует, а если увидит твою неуверенность, ему станет ещё хуже. На смене порой хочется всё бросить, собраться и уйти. Потом понимаешь, что уйдёшь – лучше не станет ни тебе, ни пациентам. Самое страшное – видеть, что человек умирает, а ты ничем не можешь ему помочь. А это чьи-то мамы, папы, дети. Начинаешь вроде на себя примерять. Понимаешь, что и с тобой может такое случиться. Когда меня знакомые спрашивают, как там, в ковидном госпитале, мне не хочется об этом говорить. Просто не хочется думать об этом. Я сразу вспоминаю, как спрашивала дедушку про войну, а он никогда не рассказывал. Мы с коллегами разговаривали: у всех ощущение, что даже на войне как-то проще. Сейчас непонятно, откуда идёт враг, как от него защититься, чего ждать и когда это закончится. Вроде 21 век, технологии, а мы бессильны. Потому люди и паникуют. Попадая в ковидное отделение, все начинают паниковать. Как врачи говорят, паника сейчас – главный враг. Она мешает бороться с болезнью. Молодой человек недавно лежал на кислороде. Лет 35 всего, и вроде стабильный. У него один вопрос был: «А я выживу?» Я говорила: «Конечно, выживешь. Мы здесь просто так, что ли, всё это делаем». На следующую смену пришла – он в реанимации. Потом из реанимации перевели. А через смену – его уже нет, умер. Или другой пример. Женщина, ей под 40 лет. Лежала на кислороде, уже три дня есть не могла. Надо было её в реанимацию, но мест не было. Казалось, что всё уже. И врач говорила: неизвестно, на сколько её хватит. Потом ей купили какие-то дорогостоящие препараты. Там нужно было по девять таблеток за раз выпивать. А она пить не могла уже. Мы заставляли, через силу поили. И ведь ушла на своих ногах, счастливая. Рассказывала: пока лежала, всю свою жизнь переосмыслила. Работала без отдыха, а сейчас поняла, что это всё пустое. Главное – успевать жить и радоваться каждой минуте. Она сказала себе: не буду умирать, и всё тут. Голова-то рулит! Такая радость у нас у всех была, когда она выписывалась.
Тысячи пенсионеров из нескольких регионов рискуют потерять ритуальные страховки С начала июля пенсионеры начали обрывать телефоны страховой компании «Колымская». По номерам двух офисов в Иркутске срабатывает автоответчик. Женский голос предлагает прийти в офис или записаться на приём через сайт. По третьему телефону, указанному на сайте компании, автоответчик сообщает, что такого номера не существует. Чтобы попасть на приём в один из офисов – на Карла Либкнехта или на Гоголя, люди стоят в очереди 3-4 часа. Тем, кто записывается на приём через сайт, нужно ждать две недели. 17 июля можно было записаться на 2 августа. Тысячи иркутян бросились выяснять, что теперь будет с их полисами ритуального страхования, но большинство так и не смогли узнать ничего внятного. Ясно одно: «Колымская» закрывается. Сотрудники «Колымской» говорят, что офис на Карла Либкнехта в Иркутске закроется, в офисе на Гоголя (на фото) продолжит работать сервисная компания Страхователям предлагают два варианта: расторгнуть договор и забрать 20–30% от суммы страховки или перейти к «дочке» «Колымской» Две недели назад страховая компания «Колымская» объявила о добровольном прекращении страховой деятельности. На сайте компании новость появилась 6 июля, потом объявления стали выходить в газетах. Как оказалось позже, ещё 26 июня в аккаунтах компании в соцсетях была опубликована 1,5-минутная видеозапись. В ней генеральный директор «Колымской» Григорий Лесков, ничего не объясняя, говорит: «Акционерное общество страховая компания «Колымская» предлагает своим страхователям в срок до 20 августа прекратить действующие договоры страхования». И далее руководитель страховой компании советует клиентам звонить по телефонам, записываться на приём через сайт или приходить в офис. Мало того что из этого сообщения никто ничего не понял – что вообще случилось, зачем надо прекращать договоры. Объявление не увидели люди, которым оно было адресовано. Основная аудитория компании – пенсионеры, заключившие договоры ритуального страхования. В этом случае покупатель полиса выплачивает сумму, которая зависит от возраста застрахованного, стоимости услуг, которые входят в страховку. Страховая компания берёт на себя обязательство организовать похороны, когда наступит страховой случай. «В конце июня мне позвонила страховщица, которая заключала договор. Она рассказала, что «Колымская» закрывается. Я стала обзванивать знакомых. Проблема в том, что сейчас многие пенсионеры живут на дачах, могут не знать. Многие не пользуются Интернетом», – говорит 77-летняя Людмила Хочунян. Десять лет назад она выкупила пожизненный договор ритуального страхования. В её семье подобные договоры были заключены на маму и мужа. Сейчас они умерли, страховая компания выполнила по ним обязательства. По информации с сайта «Колымской», в портфеле компании 180 тысяч действующих договоров, основная часть из них – страхование на случай смерти. Страховая компания зарегистрирована в Хабаровске, работают 12 офисов в восточных регионах страны: во Владивостоке, в Амурске, Биробиджане и других городах. Компания работает 30 лет, филиалы в Иркутске открылись с первых лет её деятельности. «Осталось подцепить в очереди ковид. Да ещё хоронить будет не на что» В 1990-е годы Людмила Хочунян работала редактором на ИГТРК и помнит, как охотно люди шли страховаться в «Колымскую». «Реклама компании на радио шла каждый час. «Колымская» тогда очень хорошо работала. Директор был Буравцев, он подобрал хороший коллектив. Было время безработицы и безденежья. Агентами работали геологи, которые остались без работы, педагоги, которые ушли из школы из-за низкой зарплаты. У нас на планёрке выступала заместитель директора компании, я и многие мои коллеги купили у них страховки. Искренне и совершенно бескорыстно я рекомендовала эту компанию своим друзьям и знакомым. Сейчас это на моей совести – что я рекомендовала её людям», – рассказывает Людмила Хочунян. Основной риск для компании, которая занимается ритуальным страхованием, заключается в том, что время наступления страхового случая максимально размыто. Обычно страховой договор, например автострахования, заключается на год. Если за этот промежуток ничего не случилось, то обязательства с компании снимаются. Ритуальное страхование – это отношения «вдолгую». Страховой случай может наступить и через 5 лет, и через 10, и через 20 лет после покупки страховки. На 1990-е и 2000-е пришёлся пик числа заключённых договоров: в 1996 году их было 40 тысяч, а в 2001 году – уже 100 тысяч контрактов. Люди несли в компанию деньги. А ближе к 2020 году начался пик страховых случаев, то есть похорон, которые компания должна оплатить. Дополнительно к объективным рыночным факторам на показатели 2020 года повлияло увеличение смертности из-за ковида. По данным актурного заключения (обязательная внешняя оценка надёжности страховых компаний и их рисков. – Авт.) по работе «Колымской» по итогам 2020 года, фактическая смертность по заключённым полисам была на 5,7% выше прогнозных данных, которые используют для расчётов в страховании. Исходя из отчётов компании, которые есть в свободном доступе, объём финансовых обязательств страховой компании стабильно рос в последние три года. Так, на начало 2019 года сумма резервов, которую компания должна заплатить по страхованию жизни, в том числе задолженности и другие обязательства, составила около 1,7 миллиарда рублей. На начало 2020 года объём накопленных обязательств перевалил за 1,87 миллиарда рублей. На начало 2021 года сумма обязательств выросла до 1,95 миллиарда рублей. При этом активы «Колымской» на начало 2021 года не превышали 1,65 миллиарда рублей. Активы – это средства, которыми реально располагает компания. По итогам аудита, подготовленного в марте нынешнего года, убытки «Колымской» по итогам 2020 года достигли 218,4 миллиона рублей. Большинство клиентов компании были уверены, что, купив полис, они обеспечили себе достойные похороны. «Казалось, что эта сторона закрыта. И вдруг оказывается, что у тебя ничто не оплачено. В очередной раз люди почувствовали себя брошенными. Ударили по самым слабым слоям населения. Попробуй-ка с пенсии отложить и выплатить 60 и больше тысяч рублей за страховку. Думать об этом тяжко», – говорит Людмила Хочунян. За полную страховку 10 лет назад она заплатила 12,6 тысячи рублей. Три недели назад Людмила Александровна пришла в иркутский офис на Гоголя. Поскольку у сотрудников не были готовы приложения к договору, ей предложили записаться и прийти на приём позже. «Очереди там огромные, толпы стоят. Люди все пожилые. Осталось подцепить там ковид. Да ещё хоронить будет не на что», – возмущается пенсионерка. Она недовольна тем, что спустя 10 лет после покупки полиса осталась без страховки. Иркутянка Татьяна Нефедьева тоже побывала в офисе на Гоголя. Там она расторгла договор ритуального страхования, заключённый на её мать. Та выплатила за год больше девяти тысяч рублей, оставалось два года платежей. 3,5 тысячи ей пообещали вернуть в течение десяти дней. «Когда заключается договор, клиент должен понимать, сколько денег ему должны выплатить при расторжении договора, – говорит Татьяна. Она сама является консультантом по финансовым вопросам. – Сотрудники «Колымской», к сожалению, клиентам не дают таких данных. Говорят, что выкупную сумму считает компьютер». Второй вариант, который предлагают сотрудники «Колымской» кроме расторжения договора с удержанием большей части платежа, – перевод договора в одноимённую сервисную компанию. «Страховая компания «Колымская» закрывается, мы больше не заключаем договоры. Но сервисная компания «Колымская» остаётся и продолжает работать по действующим договорам», – ответил по телефону приятный женский голос, когда до одного из офисов всё-таки удалось дозвониться. «Нужно просто переоформить договор. И всё» Ответ на вопрос, зачем переводить клиентов из одной компании «Колымская» в другую компанию «Колымская», можно найти, если внимательно присмотреться к двум этим одноимённым организациям. Страховая компания «Колымская» имеет уставной капитал 472 миллиона рублей. Это те средства, которыми обеспечены полисы, если компания закроется. Кроме того, страховая компания находится под ежемесячным мониторингом Центробанка, который следит за тем, чтобы обязательства организации покрывались резервами. Как только человек соглашается, чтобы его договор перешёл к ООО «Колымская», он выводит свой полис из зоны действия страхового законодательства. Общество с ограниченной ответственностью принадлежит Григорию Лескову, как и страховая компания «Колымская». Уставной капитал этой фирмы – 10 тысяч рублей. Если ООО закроется, оплачивать обязательства перед страхователями будет нечем. «Мы работаем до 20 августа. Все клиенты должны приехать и переоформить договоры. Другого времени не будет. Все должны успеть. Сейчас начинаем обзванивать клиентов, чтобы всех принять до 20-го. Если кто-то не может, приезжают родственники. Нужно просто переоформить договор. И всё», – нежным голосом говорит сотрудница «Колымской». По её словам, никаких других вариантов у держателей полисов не существует. Консультант-методист проекта минфина «Содействие повышению финансовой грамотности населения» Елена Лукьянова объясняет, почему сотрудники «Колымской» так торопят клиентов. Пока договоры не расторгнуты и сохраняются обязательства перед страхователями, руководство страховой компании не может вывести уставной капитал. По закону он вместе с портфелем передаётся компании-правопреемнику, которая будет выполнять обязательства по контрактам. Если договор переведён из страховой компании в сервисную, он выходит из-под контроля Центробанка. В семье Владимира Ковалёва оба супруга выплатили деньги, как они говорят, «за улучшенные похороны». Лилия Константиновна, которой сейчас 76 лет, впервые застраховалась в 2002 году. В 2017 году она купила полис по полной стоимости – за 61,5 тысячи рублей. После этого ещё добавила деньги до «улучшенного» пакета. Владимир Петрович, которому сейчас 71 год, два года переводил компании деньги каждый месяц – всего получилось 104 тысячи. «Столько мы денег заплатили и в итоге можем остаться ни с чем. Конечно, нас это не радует. Хоронить нас некому. Сын умер, дочь живёт в Германии. Наверное, надо было раньше умирать, пока страховка работала», – говорит Лилия Константиновна. Они пока только собираются пойти в офис и спрашивают, как и многие страхователи, как им быть. Елена Лукьянова даёт несколько советов. Во-первых, просить у сотрудников компании расчёты – каким образом они вычислили выкупную сумму при расторжении договора. Если договор переводится в сервисную компанию, должны быть прописаны условия перехода. Ничего не подписывая, можно взять бумаги и изучить их дома. Одной страховательнице, которая пришла за помощью к Елене Лукьяновой, при переходе в сервисную компанию из выплаченной 71 тысячи зачли только 28 тысяч рублей, остальное предложили доплатить заново. Консультант-методист проекта минфина советует страхователям «Колымской» писать претензию о том, что они не согласны с условиями, которые предлагает компания, требовать передать их договор в другую страховую фирму. Нужно также обращаться к финансовому омбудсмену через сайт онлайн-приёмной. Некоторые клиенты компании приносили претензии в офис и пытались вручить их сотрудникам компании. Однако представители «Колымской» отказываются брать документы и ставить пометки о получении. В этом случае стоит отправить письмо по почте, заказав услугу уведомления о получении. И затем обращаться в суд. «Сотрудники «Колымской» ведут себя непорядочно. Отказываются регистрировать претензии, не дают объективную информацию, что это за сервисная компания, – говорит Елена Лукьянова. – Поступая таким образом, они подрывают репутацию всех страховых компаний. Вызывают недоверие у людей даже к тем страховщикам, которые работают честно». «Хоть бы о нас, о бабушках, кто побеспокоился» Президент иркутской областной организации по защите прав потребителей Виктор Низовцев говорит о том, что кроме подачи претензии в адрес руководства компании и заявления финансовому омбудсмену стоит подать жалобу в Центробанк и Роспотребнадзор. Два этих органа уполномочены контролировать работу страховых компаний. По словам Виктора Низовцева, к нему каждый день обращаются по 20 клиентов «Колымской». «Главная сложность – как рассчитывать выкупную стоимость. По закону она пропорциональна неистёкшему сроку действия договора. Например, договор заключён на 50 лет, с момента заключения прошло шесть лет. Значит, компания должна вернуть деньги за 44 года, – объясняет руководитель организации. – Расчёты, которые делает страховая компания, не поддаются никакой логике. Договоры разные, в каких-то указан срок действия договора, в каких-то не указан. В среднем компания предлагает вернуть страхователям 30% от оплаченных взносов. Многих эта сумма не устраивает. Вот пример: в 2009 году человек заплатил за страховку 18 тысяч рублей. Ему предлагают выкупную сумму – 5 тысяч рублей. Или, если он переходит в сервисную компанию, человеку нужно доплатить ещё 40 тысяч рублей. Это же грабёж! Что интересно, если человек говорит, что не согласен, его условия не устраивают, ему идут на уступки, индивидуально меняют условия. То есть идёт торг». Виктор Низовцев говорит, что никому из людей, обратившихся к нему, советовал ни в коем случае не переходить в сервисную компанию и не брать выкупную сумму. Например, если застрахованному около 90 лет, есть вероятность того, что страховой случай наступит раньше, чем закроется сервисная компания, и тогда есть резон перезаключить договор. Или если человек не хочет тратить время и нервы, он может забрать деньги и забыть об этой компании. Люди должны понимать, что это их добровольное решение. Это как с увольнением. Если уходишь по собственному желанию – не имеешь права на дополнительные выплаты. Если тебя увольняют по сокращению штата – тебе должны выплатить выходное пособие. Своим клиентам «Колымская» предлагает расторгнуть договор по инициативе страхователя. Якобы он сам, страхователь, захотел прекратить договор. И при этом, по словам Виктора Низовцева, нигде в документах нет информации об условиях, когда договор расторгается по инициативе компании. Хотя фактически компания принуждает их отказаться от договора. А страхователям по-прежнему нужна услуга, они как раз не хотят прекращать договор. Для тех людей, которые обратятся в «Колымскую» с письменной претензией, Низовцев напомнил, что по закону компания должна отреагировать в течение 10 дней. Первый вариант – выполнить заявленное страхователем требование. Второй вариант – отказать или не реагировать вовсе. Пройдя этап досудебного урегулирования, держатель полиса может обратиться в суд. Виктор Низовцев предупреждает: если компания будет проходить процедуру банкротства, страхователи, подавшие иски, будут записаны в четвёртую очередь на выплаты. Первым делом средства уставного капитала пойдут на зарплаты сотрудникам страховой компании и другие выплаты. Денег на все очереди может не хватить, говорит президент организации. Некоторые страхователи подписали документы, которые дали им сотрудники компании. 83-летняя иркутянка Лаурета Ягодкина согласилась перейти в сервисную компанию, а потом передумала. Сейчас она хочет отказаться от нового договора и потребовать вернуть выплаченные деньги. В 2005 году она заключила пожизненный договор. В общей сложности отдала за страховку 91,7 тысячи рублей. «Обидно. Когда агенты приходили, общались ласково, называли «наши хорошие». А сейчас даже разговаривать с нами не хотят, – говорит Лаурета Васильевна. – Хоть бы о нас, о бабушках, кто побеспокоился. Везде нас обманывают». На днях она собирается пойти в офис. Но правозащитники говорят, что, если подписал договор, аннулировать его практически невозможно.
Autofahrer verweigert Kontrolle: Polizei schlägt Scheibe ein pnp.de - get the latest breaking news, showbiz & celebrity photos, sport news & rumours, viral videos and top stories from pnp.de Daily Mail and Mail on Sunday newspapers.
Vier Kölner Standorte: Liefert Gorillas wirklich in zehn Minuten Lebensmittel? ksta.de - get the latest breaking news, showbiz & celebrity photos, sport news & rumours, viral videos and top stories from ksta.de Daily Mail and Mail on Sunday newspapers.
Жителя Оренбуржья при покупке автозапчастей обманули на 15 000 рублей - Новости Оренбурга и Оренбургской области на РИА56 ria56.ru - get the latest breaking news, showbiz & celebrity photos, sport news & rumours, viral videos and top stories from ria56.ru Daily Mail and Mail on Sunday newspapers.
Больно видеть как полностью разрушено кладбище news.day.az - get the latest breaking news, showbiz & celebrity photos, sport news & rumours, viral videos and top stories from news.day.az Daily Mail and Mail on Sunday newspapers.
Drei Kölner Standorte, auch sonntags: Liefert Gorillas in zehn Minuten Lebensmittel? ksta.de - get the latest breaking news, showbiz & celebrity photos, sport news & rumours, viral videos and top stories from ksta.de Daily Mail and Mail on Sunday newspapers.
Паранормальная Бурятия-2020 | Байкал Daily - Новости Бурятии и Улан-Удэ в реальном времени baikal-daily.ru - get the latest breaking news, showbiz & celebrity photos, sport news & rumours, viral videos and top stories from baikal-daily.ru Daily Mail and Mail on Sunday newspapers.